маленькое сентиментальное воспоминание
Jan. 14th, 2007 07:38 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
fair_ladyПолучился небольшой приквел к началу биографии.
В юности у меня вообще не было проблем в отношениях с мужчинами. Потому что отношений не было как явления. Это к 18ти годам приучило меня ехидничать: ну конеечно, ну кто ж ко мне подойдёт... у меня ж по глазам видно, что я умная, обмануть не получится... Что произошло дальше и как я таки осознала, что представляю для мужчин интерес - это отдельная история, практически важно то, что модели поведения с мужчинами у меня так и не сформировались. Я, конечно, всё чего мне не хватает, как обычно, добираю интеллектом, но иногда в жизни случаются странные ситуации, потому что моим перевёрнутым мозгам оказывается важно совсем не то, делаю я всё не так "и люблю я его не за это" (С). Но я, собственно, о хорошем.
Зачем меня понесло в Хабаровск в конце девяностого года я не помню. Вроде бы, в гости к брату, кажется так. Не хочется разархивировать воспоминания настолько подробно, тем более важно только то, что вечером я оказалась в плацкартном вагоне поезда "Океан". Студентка в мини-юбке и ажурных колготках, которая, правда, пользовалась ярко-красной помадой "так, как будто она испачкалась в варенье"(С), но зато "отличалась умом и сообразительностью". Всё это было приправлено воистину фокстерьерским напором, цепкостью и жизнелюбием. И такими же фокстерьерскими белыми кудряшками ))))
На соседних полках оказались два студента востфака и их декан. Или завкафедрой. И до сих пор не уверена, что они надо мной не пошутили. Парни были категорически снобичны и явно избалованы женским вниманием. Женька и Борис. Старше меня на пару лет. Меня понесло, уж сама не знаю с чего, потому что планы на вечер у меня были: лечь, повернуться к стене и спать. Ага. Конечно. В процессе предварительного обсуждения о погоде, дороге и поездах (не ложиться же спать, пока Угольную не проехали) парни получили рекордное (для меня и для них) количество язвительных шуток и щелчков по носу. Они это так оставить не могли. Мы ничего не пили, потому что тогда была антиалкогольная компания, мы не выходили курить, но ходили гулять... Да, ночью и в поезде... Мы разговаривали всю ночь. Уже под утро они уже лежали на своих верхних полках, а я сидела между ними на столе, так что все три головы оказывались в пределах слышимости тихого шёпота. Наверняка, они засыпали по очереди, я-то периодически укладывала голову на их подушки и дремала, не прекращая поддерживать разговор. Который начался с взаимного ехидства, а закончился ощущением того, что я встретила родственников, потерянных в младенчестве.
Сколько-то мы всё-таки успели уснуть, потому что утром я вставала со своей полки. Мы ещё позавтракали на вокзале Хабаровска японской лапшой, в наших условиях напоминающей лагман, и Женька и Борис пошли по свои переводческим делам, взяв с меня клятву, что во Владивостоке я не потеряюсь и приду к ним в гости в общежитие. Меня потерять тяжело, практически невозможно. Я пришла.
Зачем - не знал никто. Мы - разговаривали. Причём никакими оттенками флирта даже и не пахло. В первую же минуту визита меня попросили: "Ну, ты посиди там пока? Мы в "тыщу" доигрываем... книжки, что ли посмотри..." Там не то что русских, там ни одной английской не было... востфак. Ночевала я там, на свободной кровати, потому что идти меня провожать ночью и зимой с Орлиного Гнезда в ДВИСТ им хотелось не больше, чем мне куда-то идти. Опять таки перевёрнутое мировоззрение считало ночёвки в комнате с мужчинами вполне себе нормальным явлением. Когда в комнату заходили друзья-приятели, разговоры комкались, парни переходили на свои восточные языки: "Мы им объяснили, что нечего тут сидеть, к нам девушка пришла..." Меня учили говорить по английски с правильным произношением : "У тебя так хорошо с грамматикой, слов много... ты говори-говори, по-другому не научишься" Параллельно поставили произношение какой-то малопонятной сленговой фразы: "вот теперь ты в Америке не пропадёшь... Это про минет за 10 долларов в подъезде или автомашине"... Подрались подушками. Из интереса научили меня говорить несколько фраз по-китайски и японски... приличных. Ничего не помню. Даже плохо помню детали биографий, хотя об этом мы тоже много говорили.
Кажется, что это было долго... не помню уже. У меня по четвергам были занятия в кружке ШКП по изучению философии на четвёртом этаже того общежития, потом я спускалась на второй, а утром мы вместе завтракали в буфете и шли в институт по Хошиминке. Всю зиму. Борька уехал после сессии, и ещё с месяц мы так встречались только с Женькой. Последний раз даже спали в одной кровати, потому что в комнате было холодно. Даже намёков ни на что не было, может потому, что перед этим я съездила на игру в Свердловск и весь вечер рассказывала про то, как было там и как я практически встретила свою любовь. Это, кажется, был первый раз, когда у меня сработал какой-то импритинг на брюнетов еврейского типа (это не национальное, это визуальная характеристика). Женька тоже что-то там рассказывал про свою личную жизнь, но я, влюбленная кошка, практически не слушала. А потом как-то всё скомкалось, начались ещё какие-то дела, и вот эти встречи прекратились... я ещё несколько раз забегала, спешно пила чай, пыталась рассказать про перспективы... потом весна-лето, сессии-отдых-каникулы...
В-общем, я уже в этом общежитии месяц прожила с Сашкой в октябре 91го, когда дошла до знакомой комнаты на втором этаже...
- А почему тебя в твоей общаге не найти? Мы заходили...
- А я ж теперь тут живу!!! На четвёртом... С Сашей.
У Женьки с Борисом на лице отразилась сложная гамма чувств...пауза...
- Нет, я всегда говорил, что из всех физиков, Саша самый нормальный....
- Да-да, и я тоже!!!
Оба закивали. Я почувствовала себя матерью дебильного ребёнка, которого хвалят за упитанность. Что тут же и сообщила. Мы посмеялись и поболтали в последний раз. Потому что потом мы с Сашей уехали снимать квартиру и зарабатывать деньги, и в общаге больше не появлялись. Женьку я потом видела как-то из окна машины, но поскольку он шёл с девушкой, выскакивать и кидаться на шею не стала.
Вот и всё.
Только страшным для меня разочарованием в жизни было бы знание о том, что я для этих людей ничего не значила тогда, и они не вспомнят меня сейчас. Потому что я реагирую на странные вещи в жизни, а в шкатулке золотых крупинок отношений лежит немножко и оттуда: как мы сидим и пьём чай, и разговариваем о чём-то, и тут меня хватают за ноги, выложенные на кровать: к свету поверни... что там у тебя за ссадины на коленях? на лестнице упала? ты думаешь под колготками не видно, что они уже месяц и разные? Слушай, если что, ты скажи... если надо от тебя какого маньяка отвадить, например... И много-много разговоров, при которых словесные конструкции просто обретают видимость и повисают между собеседниками... как хороший теннис, когда подачу подают так, чтобы партнёр отбил её с напряжением, но наверняка... и завтраки в буфете, до которого меня доводили почти за руку, потому что по утрам я никогда толком не просыпалась...
Я знаю, что я идеализирую, но мне нравится помнить так.
В юности у меня вообще не было проблем в отношениях с мужчинами. Потому что отношений не было как явления. Это к 18ти годам приучило меня ехидничать: ну конеечно, ну кто ж ко мне подойдёт... у меня ж по глазам видно, что я умная, обмануть не получится... Что произошло дальше и как я таки осознала, что представляю для мужчин интерес - это отдельная история, практически важно то, что модели поведения с мужчинами у меня так и не сформировались. Я, конечно, всё чего мне не хватает, как обычно, добираю интеллектом, но иногда в жизни случаются странные ситуации, потому что моим перевёрнутым мозгам оказывается важно совсем не то, делаю я всё не так "и люблю я его не за это" (С). Но я, собственно, о хорошем.
Зачем меня понесло в Хабаровск в конце девяностого года я не помню. Вроде бы, в гости к брату, кажется так. Не хочется разархивировать воспоминания настолько подробно, тем более важно только то, что вечером я оказалась в плацкартном вагоне поезда "Океан". Студентка в мини-юбке и ажурных колготках, которая, правда, пользовалась ярко-красной помадой "так, как будто она испачкалась в варенье"(С), но зато "отличалась умом и сообразительностью". Всё это было приправлено воистину фокстерьерским напором, цепкостью и жизнелюбием. И такими же фокстерьерскими белыми кудряшками ))))
На соседних полках оказались два студента востфака и их декан. Или завкафедрой. И до сих пор не уверена, что они надо мной не пошутили. Парни были категорически снобичны и явно избалованы женским вниманием. Женька и Борис. Старше меня на пару лет. Меня понесло, уж сама не знаю с чего, потому что планы на вечер у меня были: лечь, повернуться к стене и спать. Ага. Конечно. В процессе предварительного обсуждения о погоде, дороге и поездах (не ложиться же спать, пока Угольную не проехали) парни получили рекордное (для меня и для них) количество язвительных шуток и щелчков по носу. Они это так оставить не могли. Мы ничего не пили, потому что тогда была антиалкогольная компания, мы не выходили курить, но ходили гулять... Да, ночью и в поезде... Мы разговаривали всю ночь. Уже под утро они уже лежали на своих верхних полках, а я сидела между ними на столе, так что все три головы оказывались в пределах слышимости тихого шёпота. Наверняка, они засыпали по очереди, я-то периодически укладывала голову на их подушки и дремала, не прекращая поддерживать разговор. Который начался с взаимного ехидства, а закончился ощущением того, что я встретила родственников, потерянных в младенчестве.
Сколько-то мы всё-таки успели уснуть, потому что утром я вставала со своей полки. Мы ещё позавтракали на вокзале Хабаровска японской лапшой, в наших условиях напоминающей лагман, и Женька и Борис пошли по свои переводческим делам, взяв с меня клятву, что во Владивостоке я не потеряюсь и приду к ним в гости в общежитие. Меня потерять тяжело, практически невозможно. Я пришла.
Зачем - не знал никто. Мы - разговаривали. Причём никакими оттенками флирта даже и не пахло. В первую же минуту визита меня попросили: "Ну, ты посиди там пока? Мы в "тыщу" доигрываем... книжки, что ли посмотри..." Там не то что русских, там ни одной английской не было... востфак. Ночевала я там, на свободной кровати, потому что идти меня провожать ночью и зимой с Орлиного Гнезда в ДВИСТ им хотелось не больше, чем мне куда-то идти. Опять таки перевёрнутое мировоззрение считало ночёвки в комнате с мужчинами вполне себе нормальным явлением. Когда в комнату заходили друзья-приятели, разговоры комкались, парни переходили на свои восточные языки: "Мы им объяснили, что нечего тут сидеть, к нам девушка пришла..." Меня учили говорить по английски с правильным произношением : "У тебя так хорошо с грамматикой, слов много... ты говори-говори, по-другому не научишься" Параллельно поставили произношение какой-то малопонятной сленговой фразы: "вот теперь ты в Америке не пропадёшь... Это про минет за 10 долларов в подъезде или автомашине"... Подрались подушками. Из интереса научили меня говорить несколько фраз по-китайски и японски... приличных. Ничего не помню. Даже плохо помню детали биографий, хотя об этом мы тоже много говорили.
Кажется, что это было долго... не помню уже. У меня по четвергам были занятия в кружке ШКП по изучению философии на четвёртом этаже того общежития, потом я спускалась на второй, а утром мы вместе завтракали в буфете и шли в институт по Хошиминке. Всю зиму. Борька уехал после сессии, и ещё с месяц мы так встречались только с Женькой. Последний раз даже спали в одной кровати, потому что в комнате было холодно. Даже намёков ни на что не было, может потому, что перед этим я съездила на игру в Свердловск и весь вечер рассказывала про то, как было там и как я практически встретила свою любовь. Это, кажется, был первый раз, когда у меня сработал какой-то импритинг на брюнетов еврейского типа (это не национальное, это визуальная характеристика). Женька тоже что-то там рассказывал про свою личную жизнь, но я, влюбленная кошка, практически не слушала. А потом как-то всё скомкалось, начались ещё какие-то дела, и вот эти встречи прекратились... я ещё несколько раз забегала, спешно пила чай, пыталась рассказать про перспективы... потом весна-лето, сессии-отдых-каникулы...
В-общем, я уже в этом общежитии месяц прожила с Сашкой в октябре 91го, когда дошла до знакомой комнаты на втором этаже...
- А почему тебя в твоей общаге не найти? Мы заходили...
- А я ж теперь тут живу!!! На четвёртом... С Сашей.
У Женьки с Борисом на лице отразилась сложная гамма чувств...пауза...
- Нет, я всегда говорил, что из всех физиков, Саша самый нормальный....
- Да-да, и я тоже!!!
Оба закивали. Я почувствовала себя матерью дебильного ребёнка, которого хвалят за упитанность. Что тут же и сообщила. Мы посмеялись и поболтали в последний раз. Потому что потом мы с Сашей уехали снимать квартиру и зарабатывать деньги, и в общаге больше не появлялись. Женьку я потом видела как-то из окна машины, но поскольку он шёл с девушкой, выскакивать и кидаться на шею не стала.
Вот и всё.
Только страшным для меня разочарованием в жизни было бы знание о том, что я для этих людей ничего не значила тогда, и они не вспомнят меня сейчас. Потому что я реагирую на странные вещи в жизни, а в шкатулке золотых крупинок отношений лежит немножко и оттуда: как мы сидим и пьём чай, и разговариваем о чём-то, и тут меня хватают за ноги, выложенные на кровать: к свету поверни... что там у тебя за ссадины на коленях? на лестнице упала? ты думаешь под колготками не видно, что они уже месяц и разные? Слушай, если что, ты скажи... если надо от тебя какого маньяка отвадить, например... И много-много разговоров, при которых словесные конструкции просто обретают видимость и повисают между собеседниками... как хороший теннис, когда подачу подают так, чтобы партнёр отбил её с напряжением, но наверняка... и завтраки в буфете, до которого меня доводили почти за руку, потому что по утрам я никогда толком не просыпалась...
Я знаю, что я идеализирую, но мне нравится помнить так.
